25.06.2022

Видовая деривация в юго-восточном диалекте мокшанского языка

Видовая деривация в юго-восточном диалекте мокшанского языка
Г. С. Иванова*, И. Я. Жебраткина
ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева», г. Саранск, Россия
Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний (АПУ ФСИН РФ), г. Рязань, Россия
*galina 17-05@yandex.ru

Введение: целью настоящей статьи является исследование видовой глагольной деривации как одного из продуктивных способов пополнения глагольной лексики в юго-восточном диалекте мокшанского языка.
Материалы и методы: методологической базой исследования являются основные положения теории словообразования в мордовских языках. В качестве основного метода был определен синхронно-описательный, предполагающий непосредственное наблюдение, анализ, классификацию языковых фактов. При междиалектном исследовании видовых маркеров использован также метод сравнительного анализа.
Результаты исследования: в юго-восточном диалекте мокшанского языка деривационная система является самой многообразной. Видовая деривация является одним из эффективных способов пополнения глагольной лексики. Маркеры образуют глаголы от глагольных же основ. В диалекте можно выделить четыре глагольных вида: некратный, однократный, многократный, начинательный. Глаголы образуются с помощью маркеров однократного вида: -tа- / -t’a- // -t’e-; -t- / -t’-; -d- / -d’-; -da- / -d’a- // -d’e-; -аd’-; -kst- /-ksta-; многократного вида: -kšn’ə-; -n’ə-; -s’ə- / -c’ə-; -n’d’-/ -nd-; -šənd-; -ij- / -îj-; -а- // -e-; начинательного вида – -z’əv-;-gəd-/ -kəd-.
Обсуждение и заключения: теоретические положения и выводы исследования будут иметь методологическое значение при изучении морфологии мокшанских диалектов, а также при выявлении специфики формообразующих маркеров вообще и видовой деривации в частности на междиалектном уровне. Подобный подход к исследованию может использоваться в вузе на практических занятиях со студентами при изучении разделов морфологии, морфемики, словообразования.
Ключевые слова: мокшанский язык, диалект, лексика, глагол, формообразование, видовой маркер.
Благодарности: авторы благодарны анонимному рецензенту, чьи комментарии позволили улучшить качество текста.

Specific derivation in the southeastern dialect of the Mokshan language
G. S. Ivanovaa*, I. Ya. Zhebratkinab
Mordovia State University N. P. Ogarev, Saransk, Russia
Academy of Management and Law, FPS of RF, Russia, Ryazan
*galina 17-05@yandex.ru

Introduction: the purpose of this article is to study the specific verbal derivation as one of the productive ways to supplement the verbal vocabulary in the southeastern dialect of the Mokshan language.
Materials and Methods: the methodological basis of the research is the main provisions of the theory of word formation in Mordovian languages. Synchronous descriptive, involving direct observation, analysis, classification of linguistic facts, was determined as the main research method. In the interdialectal study of species markers, a comparative analysis method was also used.
Results: in the southeastern dialect of the Mokshan language the verbal derivational system is the most diverse. Species verbal derivation is one of the effective ways to supplement verbal vocabulary. Species markers form verbs from verb stems. In the dialect four verb types can be distinguished: non-multiple, one-time, multiple, initial. Verbs are formed with the help of the following markers: one-time type – -t- / -t’a- // -t’e-; -t- / -t’-; -d- / -d’-; -da- / -d’a- // -d’e-; -ad’-; -kst- / -ksta-; multiple species – -kšn’ə-; -n’ə-; -s’ə- / -c’ə-; -n’d ‘- / -nd-; -šənd-; -ij- / -îj-; -a // -e-; of the initial form – -z’əv -; - gəd- / -kəd-.
Discussion and Conclusions: the theoretical positions and conclusions of the study will have a methodological value in studying the morphology of Mokshan dialects, as well as identifying the specificity of the formative markers in general and the species derivation in particular at the inter-dialectal level. A similar approach to the study of species markers can be used in practical classes with students in studying sections of morphology, morphemics, and word formation in a higher educational institution.
Key words: Moksha language, dialect, vocabulary, verb, morphogenesis, species marker.
Acknowledgements: the authors are grateful to the anonymous reviewer whose comments have improve the quality of the manuscript.

Введение
Cловообразование в любом языке в основном осуществляется двумя способами – морфологическим, или деривационным, и синтаксическим, или сложением основ. Морфологический, или деривационный, способ словообразования – самый продуктивный, он заключается в образовании новых слов путем присоединения к производящей основе словообразовательных маркеров и используется в образовании всех знаменательных частей речи, в том числе и глагольных.
Все глагольные маркеры можно разделить на две группы: формообразующие и словообразующие. К формообразующим относятся залоговые, переходности и непереходности, видовые, модальные.
Юго-восточный диалект мокшанского языка является диалектом икающего типа, характеризующимся сохранением сингармонизма, чередованием узких гласных с редуцированным в безударной позиции, а также наличием среднеязычного й. В морфологическом плане он наименее изучен. Целью настоящей статьи является исследование видовой глагольной деривации как одного из продуктивных способов пополнения глагольной лексики юго-восточного диалекта мокшанского языка.
Материалы и методы
Методологической базой исследования являются основные положения теории слово- и формообразования в мордовских языках. Синхронно-описательный метод исследования, предполагающий непосредственное наблюдение, анализ, классификацию языковых фактов, был определен в качестве основного. В междиалектном исследовании видовых маркеров был использован метод сравнительного анализа.
Обзор литературы
В языках агглютинативного типа, к каковым относится и мокшанский язык, основным способом словообразования является морфологический, или деривационный [1]. Он заключается в образовании новых слов путем присоединения к производящей основе словообразующих маркеров [2]. Деривационный способ используется в образовании всех знаменательных частей речи, в том числе и глаголов [3].
Впервые о двух типах глагольного словообразования в мокшанском языке (от именных и глагольных основ) упоминается в середине 50-х гг. прошлого столетия в работе М. Н. Коляденкова «Глагольное словообразование в мордовских языках», опубликованной в Записках Мордовского научно-исследовательского института языка, литературы, истории и экономики [4]. В первой вузовской грамматике мордовских языков авторы различают глаголообразование и образование разновидностей глаголов: видовых, залоговых и прочих [5].
В мордовской лингвистике к вопросу о глагольных видах отношение неоднозначное. М. Е. Евсевьев в свое время писал о двух видах глагола: совершенном и несовершенном, первый выражает законченное, второй – незаконченное действие, также он обратил внимание на глаголы однократного и многократного действия [6]. С данной точкой зрения не был согласен Д. В. Бубрих, отмечавший, что в мокшанском и эрзянском языках виды глагола отличаются от таковых в русском языке; здесь нет глаголов законченного и незаконченного действия, так как данные значения проявляются недостаточно четко. По мнению ученого, имеются лишь отдельные видовые моменты, указывающие на начало действия [7]. В последующих вузовских учебниках речь идет уже о грамматической категории вида, в основе которой лежит, в первую очередь, продолжительность действия [8–9]. С. И. Моськина, рассматривая глагольное словообразование в мокшанском и эрзянском языках, в своем исследовании делает сравнительно-сопоставительный анализ производных глаголов и словообразующих суффиксов [10].
Результаты исследования
Диалектные отличия мокшанского языка затрагивают, в первую очередь, фонетику [11]. Юго-восточный диалект мокшанского языка является диалектом икающего типа [12], характеризующимся сохранением такого фонетического явления, как палатально-велярный сингармонизм. Данное явление проявляется как на корневом, так и на аффиксальном уровне, в связи с этим в рассматриваемом диалекте глагольная деривационная система многообразнее, по сравнению с другими диалектами [13].
Все глагольные суффиксы можно разделить на две группы: формообразующие и словообразующие. Видовые суффиксы, наряду с залоговыми, переходности и непереходности, модальными относятся к формообразующим и образуют глаголы от глагольных основ.
В юго-восточном диалекте есть четыре вида глагола: некратный, однократный, многократный, начинательный. Глаголы некратного вида не имеют своих маркеров, например: kodams «вязать», sodams «знать», solams «растаять». В образовании остальных трех видов принимают участие специальные маркеры, агглютинация которых корректируется законом сингармонизма [14].
Так, глаголы однократного вида обозначают кратковременное неповторяющееся действие, которое передается с помощью марке-ров: -tа- / -t’a- // -t’e (в центральном диалекте -t’ä): kon’-ə-ms «зажмурить глаза» – kon’č-ta-ms «моргнуть», viL’-n’ə-ms «накрывать» – viL’-t’a-ms «накрыть» – viL’-t’e-s’ (центр. veL’-t’ä-s’) «он накрыл»; -t- / -t’-: kur’k’s-n’ə-ms «скользить» – kur’k’s-t-ə-ms «скользнуть»; kər’aks-n’ə-ms «ка-таться» – kər’aks-t-ə-ms «cкатнуться»; l’iŠ’-n’ə-ms «выводить» – l’iŠ’-t’-ə-ms «вывести»; -d- / -d’-: kan’-n’ə-ms «носить» – kan-d-ə-ms «принести»; s’in’-n’ə-ms «ломать» – s’in’-d’-ə-ms «сломать»; -da- / -d’a- // -d’e- (в центральном диалекте – -d’ä): as’kəl’-a-ms «шагать» – as’kəl-da-ms «шагнуть», nol-n’ə-ms «отпускать» – nol-da-ms «отпустить»; pər’vec’-c’ə-ms «девать» – pər’ve-d’a-ms «деть» – pər’ve-d’e-s’ (центр. pər’ve-d’ä-s’) «он дел»; -аd’-: kəRkšt-îj-ə-ms «зажигать» – kəRkšt-ad’-ə-ms «зажечь»; vəRt-îj-ə-ms «мелькать» – vəRt-ad’-ə-ms «промелькнуть»; pəlkšt-îj-ə-ms «выныривать» – pəlkšt-ad’-ə-ms «вынырнуть»; -kst- /-ksta-: s’er’ed’-ə-ms «болеть» – s’er’et’-kst-ə-ms «заболеть»; məz-na-ms «шмыгать (носом)» – məz-kst-ə-ms / məz-ksta-ms «шмыгнуть», koz-ə-ms «кашлять» – koz-ksta-ms «закашлять».
Глаголы многократного вида обозначают кратковременное повторяющееся действие. Они образуются с помощью суффиксов: -kšn’ə-: s’ijən’-d’-ə-ms «расчесаться» – s’ijən’-kš’n’ə-ms «расчесываться», kš’t’i-ms «плясать» – kš’t’i-kš’n’ə-ms «приплясывать»; -n’ə-: s’in’-d’-ə-ms «сломать» – s’in’-n’ə-ms «ломать», kan-d-ə-ms «нести» – kan’-n’ə-ms «носить», lotkaf-t-ə-ms «остановить» – lotkaf-n’ə-ms «останавливать»; -s’ə- / -c’ə-: mor-a-ms «петь» – mor-s’ə-ms «петь», pir’-a-ms «огородить» – pir’-s’ə-ms «огораживать», səRk-a-ms «собраться» – səRk-s’ə-ms «собираться»; van’-ə-ms «понянчить» – van’-с›ə-ms «нянчить (многократно)»; pan’-ə-ms «прогнать» – pan’-c’ə-ms «прогонять»; -n’d’-/ -nd-: viš’-ə-ms «найти» – viš’-ə-n’d’-ə-ms «искать», iž-ə-ms «погреться» – iž-ə-n’d’-ə-ms «греться», pal-ə-ms «сгореть» – pal-ə-nd-ə-ms «гореть», uj-ə-ms «плыть» – uj-ə-n’d’-ə-ms «плавать», načk-ə-ms «промокнуть» – načk-ə-n’d’-ə-ms «мокнуть»; -šənd-/ -š›ən›d’- (в центральном диалекте -šənd-): sa-ms «прийти» – sa-šənd-ə-ms «приходить», mu-ms «найти» – mu-šənd-ə-ms «находить», mi-ms «продать» – mi-š’ən’d’-ə-ms «продавать», pi-ms «свариться» – pi-š’ən’d’-ə-ms «вариться»; -ij- / -îj-; значение – многократность действия: lap-ə-d’-ə-ms «повесить» – lap’-ij-ə-ms «вешать», lən’t’e-d’-ə-ms «провалиться» – lun’t’-ij-ə-ms «проваливаться», vəRt-ad’-ə-ms «мелькнуть» – vəRt-îj-ə-ms «мелькать»; kərkštad’-ə-ms «зажечь» – kərkšt-îj-ə-ms «зажечь»; -а- // -e- (в центральном диалекте -ä-): sədər-da-ms «погладить» – s’əd’ər’-a-ms «гладить» – s’əd’ər’-e-s’ (центр. sud’ər’-ä-s’) «он гладил», pəvər-da-ms «повернуть» – pəvər›-a-ms «поворачивать» – pəd’ər’-e-s’ (центр. puvər’-ä-s’) «он поворачивал».
Глаголы начинательного вида обозначают неожиданное начало действия, они образуются с помощью суффиксов: -z’əv-: а) со значением звуковых, зрительных явлений и речевых процессов: tora-ms «грохотать» – tora-z’əv-ə-ms «загрохотать», koRta-ms «говорить» – koRta-z’əv-ə-ms «заговорить», kəfčed-ə-ms «сверкать» – kəfčed’-ə-z’əv-ə-ms «засверкать»; б) со значением физического состояния: pil’-ə-ms «бояться» – pil’-ə-z’əv-ə-ms «забояться», d’ivanda-ms «удивляться» – d’ivanda-z’əv-ə-ms «удивиться», takəld-ə-ms «волноваться» – takəld-ə-z’əv-ə-ms «заволновать-ся», kərna-ms «храпеть» – kərna-z’əv-ə-ms «захрапеть», totna-ms «трепетать» – totna-z’əv-ə-ms «затрепетать»; в) со значением движения: kombəld-ə-ms «бултыхаться» – kombəld-ə-z’əv-ə-ms «забултыхаться», jaka-ms «ходить» – jaka-z’əv-ə-ms «заходить», n’ur’a-ms «качаться» – n’ur’e-z’əv-ə-ms «закачаться»; -gəd-/ -kəd-/ -kad-: kaštərd-ə-ms «шуршать» – kaštər-gəd-ə-ms «за-шуршать», kaldərd-ə-ms «грохотать» – kaldər-gəd-ə-ms «загрохотать»; kačad-ə-ms «дымиться» – kača-kəd-ə-ms / kača-kad-ə-ms «задымиться».
Довольно часто на морфемном шве наблюдаются внутренние сандхи [15], например: pid’ə-ms «сварить» – pi-c’ə-ms (< *pit’- + -s’ə- < *pid’ə- + -s’ə-) «варить (многократно)»; s’id’a-ms «cтелить» – s’ic’-c’ə-ms (< *s’it’- + -c’ə- < *s’it’-+ -s’ə- < *s’id’- + -s’ə-) «cтлать».
Обсуждение и заключения
В результате проведенного исследования мы пришли к следующим результатам:
1. Видовая глагольная деривация является одним из эффективных способов пополнения глагольной лексики.
2. Юго-восточный диалект мокшанского языка характеризуется сохранением палатально-велярного сингармонизма на аффиксальном уровне, в связи с этим в рассматриваемом диалекте глагольная деривационная система, по сравнению с другими диалектами мокшанского языка, многообразнее.
3. Глагольные суффиксы подразделяются на две группы: формообразующие и словообразующие. Видовые суффиксы, наряду с залоговыми, переходности и непереходности, модальными относятся к формообразующим и образуют глаголы от глагольных основ.
4. Из четырех глагольных видов – некратного, однократного, многократного, начинательного – три образуются с помощью специальных маркеров, агглютинация которых подчиняется закону сингармонизма.
5. На морфемном стыке наблюдается явление сандхи, которое выражается в адаптации соседствующих звуков по признаку палатальности и велярности, глухости и звонкости и т. д. Данные теоретические положения и выводы будут иметь методологическое значение при изучении отдельных вопросов морфологии на диалектном уровне. Подобный подход может использоваться на практических занятиях по лексикологии и словообразованию со студентами вузов при изучении родного языка; отдельные элементы могут применяться в школе на уроках родного, русского языков.

Список использованных источников

1.    Иванова Г. С., Седова П. Е. Тяниень пингонь мокшень кялень лексикология = Лексикология современного мокшанского языка. Саранск : Изд-во Мор-дов. ун-та, 2014. 84 с.
2.    Келин М. А. Валонь тиевома мокшень кялень валкс = Словообразовательный словарь мокшанского языка. Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1991. 207 с.
3.    Керестеш Л. Основы мордовского языкознания. Дебрецен : Изд-во Дебреценского ун-та, 2017. 186 с.
4.    Коляденков М. Н. Глагольное словообразование в мордовских языках // Зап. МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1955. № 6. С. 91–107.
5.    Грамматика мордовских языков: фонетика и морфология / под ред. М. Н. Коляденкова. Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1962. 376 с.
6.    Евсевьев М. Е. Основы мордовской грамматики. Избранные труды. Т. IV. Саранск, 1963. 183 с.
7.    Бубрих Д. В. Историческая грамматика эрзянского языка. Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1953. 272 с.
Д.    Грамматика мордовских языков / под ред. Д. В. Цыганкина. Саранск : Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева, 1980. 431 с.
9.    Мокшень кяль. Морфология = Мокшанский язык. Морфология / Н. С. Алямкин, К. И. Ананьина, Г. С. Иванова, В. М. Имярекова, А. Н. Келина, Т. И. Ломакина, В. И. Щанкина, М. А. Келин, А. П. Феоктистов, О. Е. Поляков / серматфтиф Н. С. Алямкинонь кядяла. Саранск : [б.и.], 2000. 236 с.
10.    Моськина С. И. Мордовские языки. Очерки по сравнительно-глагольному словообразованию (с описанием морфонологических процессов) / Мордов. гос. пед. ин-т. Саранск, 2015. 83 с.
11.    Иванова Г. С., Кукушкина Н. Ф. Степень изученности фонетического строя мокшанских диалектов // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве РМ. 2011. № 4 (20). С. 99–108.
12.    Иванова Г. С. Диалектная классификация мокша-мордовского языка (на основе лингвистического принципа) // Языки народов России: история и современность. Западный, 2017. Т. 1. С. 29–50.
13.    Жебраткина И. Я. Глушковско-алексовские говоры мокшанского языка : автореф. дис. … канд. филол. наук. Саранск, 2013. 17 с.
14.    Иванова Г. С. Особенности гармонии гласных в мордовских языках // Ценностное многообразие современной культуры. Западный, 2018. С. 57– 79.
15.    Ишаева Л. В., Иванова Г. С. Явление сандхи в мокша-мордовском языке // Гуманитарные науки и образование. 2015. № 2 (22). C. 109–111.